Читать книгу - "Доброволец. На Великой войне  - Сергей Бутко"

* * *

Не любил математику в школе, но нынешнее положение вещей сильно напоминает жуткую по своей сложности задачу. Условие: к существующему коллективу проекта «Форточка» в количестве н-цать человек прибавилось три вируса-квартируса. Впоследствии вместе с двумя вирусами-квартирусами были исключены н-цать «форточников» и еще н-цать различных человек. Вопрос: что за третья сила произвела вычет?

Нет у меня пока решения, хотя теперь я и знаю некоторые его алгоритмы. Начать следует с таинственной гибели Бакунина. Не Кирилла, нет. Алексея. Студента нашли мертвым в одиночке – кто-то проткнул ему сердце, и отнюдь не ножом или штыком, а, судя по оценке специалистов, боевой шпагой. Еще деталь: на груди убитого шпагой была вырезана надпись на немецком «1917. Man darf nicht die Zeit tauschen»^[86]. Как убийца (немец?) проник в камеру, обойдя охрану и прочие препятствия, остается неясным до сих пор. Только если материализовался в воздухе – других вариантов нет.

Со смертью Бакунина-первого начался тот самый неуправляемый занос, о котором я думал прямо сейчас. И Садовский настойчиво утверждает, что, согласно проверенным и стократно перепроверенным расчетам ученых «Форточки», БОЛЬШЕ В НЫНЕШНЕМ МИРЕ ИНОВРЕМЯН, КРОМЕ КАК УЖЕ ВЫЯВЛЕННЫХ, НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. Но факты говорят об обратном. Неизвестный убийца (или все же убийцы?) не остановился на достигнутом и устроил настоящую охоту на знаменитостей.

«Черная декада» – так окрестили газетчики эти десять дней, буквально перевернувшие все вверх дном. Один за другим за каких-то двое суток от карающей шпаги погибли министры Маклаков, Щегловитов, Сухомлинов, а после настала пора испытаний для всей монархической России. Во время своей очередной поездки на фронт царь посетил недавно взятый Перемышль. Побывал в церкви, а затем поехал в дом бывшего коменданта крепости генерала Кусманека, чтобы отдохнуть в специально приготовленной комнате. Там его и нашли мертвым со следами все той же шпажной экзекуции.

Дальше – больше. Весть о трагической гибели императора всколыхнула всю страну. Свое слово немедленно сказали октябристы в «Голосе Москвы»^[87], напечатав статью «Немцы бьют в самое сердце». А тут еще на Охтинском заводе взрывчатых веществ произошла катастрофа. По официальным данным, ничего страшного не случилось – пострадала невзрачная мастерская и крыши близлежащих зданий, жертв нет, легкораненых мало. На самом деле половина завода была буквально стерта с лица земли за несколько мгновений. Среди населения зазвучали слова «диверсия!», «предательство!», «четыре сотни рабочих погибло!», а гучковский газетный рупор не умолкал ни на мгновение и трубил, трубил, трубил. Подключились спекулянты, и рвануло. По стране прокатилась очередная мощная волна всероссийской борьбы с внутренним немецким врагом. Питер, Нижний Новгород, Самара, Екатеринбург, Омск, Иркутск, Владивосток. Но всех переплюнула Москва. Там обезумевшая толпа погромщиков требовала повесить германского шпиона Гришку Распутина, а теперь уже вдовствующую императрицу отправить в монастырь. С Распутиным москвичи разделались сами. Он, себе на беду, оказался в тот день в первопрестольной, где его вытащили из «Яра» и, избив, вздернули на ближайшем фонарном столбе. С Александрой Федоровной вышло все менее кроваво. После гибели мужа она сошла с ума. А может, симулирует, политические комбинации выстраивает? Как бы то ни было, итогом большого «семейного совета» дома Романовых стало решение удалить императрицу подальше, а регентом при малолетнем царевиче Алексее назначить Михаила Александровича. Этот «царь» оказался куда мягче и покладистее брата – одни сплошные уступки и желание угодить всем и всюду. Даже командованию на Северо-Западном и Юго-Западном фронтах, где установилось зловещее затишье перед бурей. Немцы и австрийцы явно готовятся к большому наступлению, а пока что ушли в глухую оборону, проворачивая невиданные вещи на западном направлении. Там все пришло в движение. После неудачного химического дебюта под Болимовом^[88] немцы затеяли прорыв под Ипром. И начинался он тоже двадцать второго апреля по вполне знакомому мне сценарию: германские войска попытались прорвать фронт на стыке второй английской армии и двадцатого французского корпуса, выпустив туда почти двести тонн хлора из ста пятидесяти газобаллонных батарей. Все так? Так, да не так. По свидетельству очевидцев, желто-зеленое облако двинулось на англо-французские позиции, а следом за ним наступала вражеская пехота, защищаясь от химии отнюдь не примитивными марлевыми повязками, а полноценными противогазами. Но это ладно. Может, германские ученые и в самом деле сообразили раньше срока, как улучшить химзащиту. У нас вон тоже благодаря стараниям «Отряда-М» детище Зелинского – Кумманта – Авалова с питерского завода резиновых изделий «Треугольник» уже поступило в армию, так что к химическим сюрпризам мы готовы, противогазы есть. Но что делать с еще одной футуристической неожиданностью – вместе с хлором и пехотой немцы двинули… танки. Да, да! Пока что неуклюжие, массивные, вооруженные лишь пулеметами, но все же танки! Не знаю, каким образом, но немцы на полтора года опередили англичан^[89], сначала отравив, а затем посеяв танковый ужас в их рядах. И не в одном только Ипре, а по всему фронту. В итоге – наши хваленые союзнички по Антанте бегут, оставляя позиции, нейтральная Италия, несмотря на Лондонский пакт, похоже, решила остаться нейтральной, а дружественная Германии Болгария с высокой долей вероятности вступит в бой раньше времени^[90].

А что же природа? Помнится, после исторического хулиганства Бакунина-первого ответила человечеству катаклизмами. Что на сей раз? Жахнула аномалией в самый ответственный момент Дарданельской авантюры^[91]. Только англичане с французами свой десант на Галлиполийский полуостров высаживать начали, как тот загадочно сгинул вместе с турецкими частями, попав в неизвестный сизый туман и буквально растворившись в воздухе. Наверняка все случившееся из той же самой оперы, что и норфолкское исчезновение^[92], но по масштабам куда более серьезное.